Свт.Иоанн Златоуст
ПРОТИВ ИУДЕЕВ
СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ
4. Позвольте мне сказать к этим людям словами Илии. Он, видя, как иудеи поступают нечестиво, и то повинуются Богу, то служат идолам, так говорит к ним: "долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте" (3 Цар. 18:21). Это же и я теперь скажу к ним: если вы почитаете истинным иудейство, то зачем обременяете собой церковь? Если же истинно христианство, каково оно и есть, то неуклонно следуйте ему. Скажи мне, ты участвуешь в таинствах, поклоняешься Христу, как христианин, у Него испрашиваешь благ, и - празднуешь с Его врагами? С какой же, наконец, совестью приходишь ты в церковь? Но довольно сказали мы против тех, которые говорят о себе, что мыслят по-нашему, и между тем следуют иудейским обычаям. А как я хочу сразиться с иудеями, то позвольте мне предложить более пространное поучение и показать, как иудеи уничижают закон, постясь теперь, и попирают заповеди Божьи, делая всегда только противное Ему. Вот, когда Он хотел, чтобы иудеи постились, они утучняли себя и расширялись; когда же хочет, чтобы не постились, они упорствуют поститься. Когда хотел, чтобы приносили жертву, они бежали к идолам; а когда не хочет, чтобы они совершали свои праздники, тогда усердствуют праздновать. Поэтому Стефан говорил к ним: "вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы" (Деян. 7:51). Вы, говорит, о том только и старались, как бы сделать противное тому, что Бог заповедовал. Так поступают они и теперь. Откуда это видно? Из самого закона, ибо в отношении к праздникам иудейским закон повелел наблюдать не только время, но и место (празднования). Так, заповедуя им и об этой пасхе, он говорит вот что: "не можешь ты закалать пасху в котором-нибудь из жилищ твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе" (Втор. 16:5). Напротив, постановив совершать пасху в четырнадцатый день первого месяца, закон также повелел праздновать ее только в Иерусалиме; равно и для празднования пятидесятницы назначил определенное место и время, повелев совершать ее спустя семь недель, и опять прибавив: "в месте, какое изберет Господь Бог твой" (Втор. 12:11). Точно также (постановлено) и о празднике кущей. Но посмотрим, что из этих двух более необходимо - время или место: то есть, если когда нельзя соблюсти то и другое вместе, должно ли пренебречь местом и соблюсти время, или, пренебрегши временем, соблюсти место? Я хочу сказать вот что: Господь повелел совершать пасху в первый месяц, в Иерусалиме, т. е. в определенное время и в определенном месте. Теперь предположим, что совершают пасху двое: один пусть нарушает место, а соблюдает время; другой пусть соблюдает место, а нарушает время, притом, соблюдающий время, но нарушающий место, пусть совершает пасху в первый месяц и вне Иерусалима, где-нибудь вдали, а соблюдающий место, но преступающий время, совершает пасху в Иерусалиме, не в первый месяц, а во второй. Затем посмотрим, кто из двух этих достоин осуждения, и кто одобрения, преступивший ли время и совершившей пасху в определенном месте, или оставивший место и соблюдавший время? Если приступивший время с тем, чтобы совершить пасху в городе, окажется достойным одобрения, а соблюдавший время, но пренебрегший местом - осуждения и обвинения, как нечестивец; то очевидно, что и иудеи поступают нечестиво, когда не совершают пасхи в своем месте, хотя бы и тысячу раз говорили о себе, что соблюдают время. Откуда же видно это? От самого Моисея. Когда (евреи) совершили пасху вне (Иерусалима), то пришли они к Моисею, говоря: "мы нечисты от прикосновения к мертвым телам человеческим: для чего нас лишать того, чтобы мы принесли приношение Господу в назначенное время среди сынов Израилевых? И сказал им Моисей: постойте, я послушаю, что повелит Господь о вас. И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым: если кто из вас или из потомков ваших будет нечист от прикосновения к мертвому телу, или будет в дальней дороге, то и он должен совершить Пасху Господню в четырнадцатый день второго месяца" (Числ. 9:7-11). Это значит: кто в первый месяц будет на пути, тот пусть не совершает (пасхи) вне города, но пусть совершит во второй месяц, когда придет в Иерусалим; пусть преступит время, только бы не быть вне города. Это показывает, что соблюдение места более необходимо, чем соблюдение времени. Что же могут сказать на это совершающие (пасху) вне Иерусалима? Ведь, когда они опускают более необходимое, их не может оправдать соблюдение менее необходимого. Значит, они, хотя бы тысячу раз уверяли себя, что не нарушают времени, поступают крайне беззаконно. И это видно не только отсюда, но и из примера пророков. Известно, что пророки и не приносили жертв, и не воспевали песней, и не соблюдали ни одного такого поста на чужой земле: какое же эти (нынешние иудеи) могут иметь извинение? Те, хотя и ожидали возвращения прежнего устройства, однако оставались в повиновении закону, и исполняли предписания его, как закон того требовал; а эти, не имея никакой надежды на возвращение прежнего устройства (ибо каким местом из пророков могут доказать это?), не хотят успокоиться. Между тем, если бы они даже ожидали, что порядок тот возвратится, и в таком случае им следовало бы подражать святым тем, и не поститься и не делать что-либо другое, тому подобное. 5. А для удостоверения, что те (святые) ничего такого не делали, послушай, что они отвечали спрашивавших их. Когда иноплеменники настоятельно и с принуждением заставляли их употребить в дело свои органы, говоря: "пропойте нам из песней сионских", они, хорошо зная, что закон не позволяет им делать это вне (Иерусалима), отвечали: "как нам петь песнь Господню на земле чужой" (Пс. 136:3-4)? И опять, три отрока, жившие в Вавилоне, говорили: "нет у нас в настоящее время ни князя, ни пророка, ни места, чтобы нам принести жертву Тебе и обрести милость" (Дан. 3:38). Места, конечно, там было много, но так как не было храма, то они оставались без жертвоприношений. Да и к другим Бог (говорит) через Захарию: "уже семьдесят лет для Меня ли вы постились" (Зах. 7:5), разумея здесь годы (вавилонского) плена. Как же ты ныне постишься, скажи мне, когда предки твои и не приносили жертв, и не постились, и не праздновали? Уже и отсюда видно, что они не совершали и пасхи: ибо, где не было жертвы, там не было и праздника, потому что все (праздники) надлежало совершать с жертвоприношениями. Но чтобы представить тебе и доказательство на это, послушай, что говорит Даниил: "в эти дни я, Даниил, был в сетовании три седмицы, вкусного хлеба я не ел; мясо и вино не входило в уста мои, и мастями я не умащал себя до исполнения трех седмиц дней. А в двадцать четвертый день первого месяца видел видение" (Дан. 10:2-4). Здесь слушайте меня со вниманием; ибо из этих слов видно, что иудеи (в Вавилоне) не совершали пасхи. Как же это, я и скажу теперь. В дни опресноков иудеям не позволялось поститься; а Даниил в течение двадцати одного дня не вкушал ничего. Но из чего, скажешь, видно, что эти двадцать один день были дни опресноков? Из того, что он сказал: "в двадцать четвертый день первого месяца"; а пасха оканчивается в двадцать первый день; ибо, начав четырнадцатым днем первого месяца, и потом празднуя семь дней, иудеи таким образом доходят до двадцать первого дня. Но Даниил, и по прошествии пасхи, продолжал еще не вкушать; потому что, начав с третьего дня первого месяца, потом, продолжив (пост) двадцать один день, он, таким образом, провел четырнадцатый день, а за ним еще семь и три дня. Итак, не беззаконно ли и не нечестиво ли поступают иудеи, что, тогда как те святые никаких обрядов не совершали на чужой земле, они по упорству и настойчивости делают противное? Ведь, если бы говорили и делали это какие-нибудь беспечные и неблагочестивые люди, то несоблюдение ими (праздников) можно бы приписать их беспечности; но если это были люди благочестивые и боголюбивые, такие, которые и душу свою отдали за заповеди Божьи, то явно, что они не соблюдали закона (о праздниках) не по беспечности, но по убеждению из самого закона в том, что ни одного из этих обрядов не должно соблюдать вне Иерусалима. Из этого открывается и другая важнейшая истина, - именно, что соблюдения жертв, суббот, новомесячий, и всего тому подобного требовало тогдашнее (иудейское) устройство не необходимо, и что ни соблюдение их не могло придать ничего особенного добродетели, ни опущение - сделать доброго (человека) худым, или отнять что-либо от душевного любомудрия. Так эти (святые мужи), провождавшие на земле жизнь равную ангельскому любомудрию, хотя и не делали ничего этого, - не приносили жертв, не совершали праздника, не соблюдали такого поста, однако так угодили Богу, что стали выше и самой природы, и тем, что случилось с ними, обратили всю вселенную к Богопознанию. Что может сравниться с Даниилом? Что с тремя отроками, которые так задолго выполнили уже на деле величайшую евангельскую заповедь, - главизну всех благ? Ибо (в Евангелии) сказано: "нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Иоан. 15:13); а они душу свою положили за Бога. Впрочем, они достойны удивления не по этому только, и потому еще, что делали это не за какую-либо награду. Потому-то и говорили, что "Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас. Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем" (Дан. 3:17-18). Довольно нам, говорят, и той награды, что умираем за Бога. И это они делали, такую являли доблесть, не соблюдая ничего предписанного в законе (обрядовом). 6. Для чего же, скажете, Бог установил эти (обряды), если не хотел исполнения их? А если бы хотел исполнения, то для чего разрушил ваш город? Если бы Он хотел, чтобы эти обряды соблюдались постоянно, то надлежало бы сделать Ему одно из двух: или не повелевать приносить жертвы на одном только месте, если уже Он хотел рассеять вас по всей вселенной, или, если хотел, чтобы вы приносили жертвы только там (в Иерусалиме), не рассеивать вас по вселенной и не делать для вас недоступным того именно города, в котором одном надлежало приносить жертву. Что же? Бог, скажешь, противоречит самому Себе: повелев приносить жертвы в одном только месте, сам же потом запер это место? Вовсе нет; напротив, Он совершенно верен Себе. Сначала Он и не хотел позволить вам жертвы; свидетелем этого приведу самого пророка, который говорит так: "слушайте слово Господнее, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморский" (Иса. 1:10). А это говорит он не к содомлянам и не к жителям Гоморры, но к иудеям. Называет же их так за то, что они, подражая нечестию тех, вступили в родство с ними. Точно также он называет их и псами (Ис. 56:11) и конями женонеистовыми (Иер. 5:8), не потому, чтобы они приняли природу этих животных, но потому, что высказывали их похотливость. "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь" (Иса. 1:11). А мы не видим, чтобы жители Содома когда-нибудь приносили жертвы: значит, слово это обращено к иудеям, и называет их именем тех по указанной мной причине. "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов, и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лицо Мое; кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы мои?" Слышал ты глас (Божий), весьма ясно говорящий, что сначала Он не требовал от вас этих жертв? Ибо, если бы требовал их, то этим установлениям первыми подчинил бы всех древних, которые еще до них прославились. Для чего же, скажешь, Он позволил после? Снисходя к вашей немощи. Как врач, видя, что больной горячкой человек, своенравный и нетерпеливый, хочет напиться холодной воды, и угрожает, если ему не дадут, накинуть на себя петлю, или броситься со стремнины, для предотвращения большего зла, допускает меньшее, только бы отклонить больного от насильственной смерти; так точно поступил и Бог. Как увидел Он, что (евреи) беснуются, скучают, хотят жертв, готовы, если им не позволят этого, обратиться к идолам, или даже не только готовы обратиться, но уже и обратились, то позволил им жертвы. И что это было причиной, можно видеть из самого времени (позволения). Бог позволил им жертвы уже после того, как они совершили праздник в честь злых демонов, как бы так говоря им: вы беснуетесь и хотите приносить жертвы; так приносите их, по крайней мере, Мне. Впрочем, и позволив это, Он не навсегда дал такое позволение, но, премудрым способом опять отнял его. Как врач (ничто не мешает мне опять употребить тот же пример), уступая прихоти больного, приносит из своего дома сосуд и приказывает ему пить из него одного, а потом, когда больной согласится на это, тайно велит подающим питье разбить этот сосуд, чтобы незаметно и, не подавая вида, отклонить больного от его прихоти: так поступил и Бог. Позволив иудеям приносить жертвы, Он не позволил делать это ни в каком другом месте, кроме Иерусалима; потом, когда они несколько времени приносили жертвы, разрушил этот город, чтобы, как врач разбитием сосуда, так и Бог разрушением города - отвлечь их, и по неволе, от этого дела. Если бы Он прямо сказал: перестаньте; они не легко бы согласились оставить страсть к жертвам; но теперь по самой необходимости их местопребывания Он незаметно отвел их от этой страсти. Так пусть будет врач - Бог, сосуд - город, больной - упорный народ иудейский, холодное питье - позволение и свобода приносить жертвы. И вот, как врач отводит больного от его неразумного требования, разбивая сосуд; так и Бог отклонил (иудеев) от жертв, разрушив самый город и сделав его для всех недоступным. Если бы Он не это имел в виду, то для чего заключил все богослужение в одном месте, будучи вездесущим и все наполняя? Для чего же Он, соединив богослужение с жертвами, жертвы с местом, место со временем, время с одним городом, потом разрушил этот самый город? И вот что удивительно и странно: вся вселенная открыта иудеям, и нигде на ней не позволено приносить жертв; один Иерусалим недоступен, а в нем только и позволялось им приносить жертвы. Итак, не ясна ли и не очевидна ли, даже для самых несмышленых, причина разрушения Иерусалима? Если домостроитель, положив уже основание, выведши стены, устроив свод и прикрепив его к одному, положенному в средине камню, отнимет этот камень, то разрушит весь состав здания; так и Бог, сделав город как бы связью (иудейского) богослужения, и потом, разрушив его, этим самым разрушил и все остальное здание того богослужения. 7. Но перестанем пока бороться с иудеями. Сегодня мы только начали сражение, сказав столько, сколько требовалось для предостережения наших братьев, или даже гораздо больше. Нужно, наконец, убедить и вас, здесь присутствующих, чтобы вы усердно позаботились о наших членах, и не говорили: "какая мне надобность? Зачем мне хлопотать и беспокоиться?" Господь наш умер за нас: а ты не хочешь и слова сказать? Какое же будешь иметь извинение? Какое получишь оправдание? Как, скажи мне, станешь с дерзновением перед судилищем Христовым, показав равнодушие к погибели стольких душ? Если бы мог я знать всех, кто только бегает туда (в синагоги), то не нуждался бы в вас, но сам весьма скоро исправил бы их. Когда нужно исправить брата, то, хотя бы понадобилось отдать и душу, не откажись; поревнуй своему Владыке; есть у тебя слуга, или жена, удерживай их дома с великой строгостью. Если ты не позволяешь им ходить в театр, тем более не позволяй ходить в синагогу, потому что это преступление больше того: там - грех, а здесь - нечестие. Говорим это не с тем, чтобы вы позволяли им ходить в театр, ибо и это худо; но чтобы гораздо более воспрещали им ходить в синагогу. Что бежишь ты видеть в синагоге богопротивных иудеев, скажи мне? Людей, трубящих в трубы? Но надлежало бы тебе, сидя дома, скорбеть о них и плакать о том, что они противятся заповеди Божьей, ликуют вместе с дьяволом. Ибо, как я сказал прежде, делаемое вопреки воле Божьей, хотя бы и было когда дозволено, после становится беззаконием и влечет за собой множество наказаний. Трубили некогда иудеи, когда были у них жертвы; а теперь им не позволяется это делать. Послушай, для чего и получили они трубы? "Сделай себе", говорит Бог, "две трубы серебряные, чеканные сделай их" (Чис. 10:2); потом, говоря об их употреблении, прибавляет: "рубите трубами на всесожжениях ваших и при мирных жертвах ваших" (Чис. 10:10). Где же теперь жертвенник? Где кивот? Где скиния и святое святых? Где священник? Где херувимы славы? Где золотая кадильница? Где очистилище? Где чаша? Где сосуды возлияния? Где огонь, свыше ниспосланный? Все оставил ты, и удерживаешь только трубы? Видишь ли, что иудеи скорее играют, чем служат (Богу)? Но если их мы упрекаем за то, что они беззаконничают, тем более - вас за то, что сходитесь с беззаконниками; (упрекаем) не только тех, которые бегут туда, но и тех, которые могли бы удержать их, и не хотят. Не говори мне: "что у меня общего с ним? Он мне чужой и незнакомый". Пока он верный, приобщается одних с тобой тайн, и ходит в ту же церковь, дотоле он ближе к тебе и братьев, и знакомых, и родственников, и всех вообще. Следовательно, как подвергаются одинаковому наказанию не только крадущие, но и те, которые могли им помешать и не помешали; так одинаково же наказываются не только сами нечестивцы, но и те, которые могли отклонить их от нечестия, но не хотели по нерадению, или по беспечности. И зарывший талант возвратил его господину в целости; но так как не умножил его, то и наказан. И ты, если даже сам останешься чистым и непорочным, но не умножишь своего таланта, и погибающего брата не обратишь к спасению, то потерпишь одинаковую с (рабом) тем участь. Многого ли требую от вас, возлюбленные? Пусть каждый из вас обратит к спасению одного из братьев, пусть позаботится об этом, пусть потрудится, чтобы в следующее собрание нам придти с великим дерзновением, неся дары Богу, дары самые драгоценные, возвращая (к Нему) души заблудших. Пусть даже придется понести обиды, получить удары, потерпеть что-либо другое, - все сделаем, только бы возвратить их. Ведь мы сносим же упрямство, оскорбления и брань от больных, не огорчаемся обидами, но желаем только одного, чтобы здоров был тот, кто так безрассудно поступает. И у врача больной часто разрывает одежду, но тот не перестает из-за этого лечить его. Если же заботящиеся о телах показывают столько усердия, то, как неуместно предаваться беспечности, когда гибнет столько душ, и не решаться перенести какую-либо неприятность, когда гниют наши члены? Не так поступал Павел; а как? "Кто", говорил он, "изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не воспламенялся" (2 Кор. 11:29)? Зажги и ты в себе этот огонь; и, если увидишь брата погибающим, пусть он тебя бранит, пусть оскорбляет, пусть бьет, пусть угрожает сделаться твоим врагом, пусть делает что бы то ни было другое: все перенеси благодушно, только бы тебе приобрести его спасение. Пусть он сделается тебе врагом, за то Бог будет твоим другом, и наградит тебя великими благами в тот день (суда). Дай Бог, чтобы молитвами святых, и заблудшие обратились ко спасению, и вы имели успех в этой ловле, и самые те богохульники (иудеи), оставив нечестие, познали Христа, за них распятого, да все мы единым сердцем и едиными устами прославим Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава вместе со Святым Духом во веки веков. Аминь.